ВИКТОР КАПШУК

Виктор Дмитриевич Капшук родился 15 июля 1965 года в селе Карапыши Мироновского района Киевской области. После окончания средней школы работал слесарем авторемонтного завода в поселке Мироновка. В 1983 году призван в пограничные войска. Службу проходил в различных частях  Среднеазиатского пограничного округа. С 10 мая 1984 года по 20 декабря 1985 года – командир боевой группы пограничной заставы ДШМГ. В 1984-85 годах участвовал в боевых действиях на территории Афганистана. В сложной обстановке проявлял хладнокровие, решительность и  мужество.

В октябре 1985 года в одном из боев получил тяжелое ранение командир подразделения. Создалась угроза захвата офицера моджахедами. Старший сержант Капшук, не раздумывая, бросился к командиру, и под сильным огнем противника вынес его в безопасное место. 6 ноября.1985 года Указом Президиума Верховного Совета СССР № 3535-XI за мужество и героизм, проявленные при оказании интернациональной помощи ДРА, командиру отделения, старшему сержанту В.Д. Капшуку присвоено звание Героя Советского Союза.

С августа 1985 года старшина Капшук - курсант Высшего пограничного военно-политического училища имени К.Е.Ворошилова. В 1989 году началась его офицерская биография: заместитель начальника  пограничной заставы по политчасти, командир взвода роты охраны КПП «Киев-аэропорт», командир строевого взвода отделения оформления пассажиров ОКПП «Борисполь, старший контролер отделения пограничного контроля «Жуляны» ОКПП «Киев» начальник контрольного поста «Черкассы-авиа» ОКПП «Киев», заместитель командира учебной роты, затем учебного батальона по воспитательной работе. Несколько лет был офицером управления воспитательной работы Госкомитета Пограничных Войск Украины. С 29 апреля 2000 года уволен в запас.

- Биография у меня начиналась просто, так же как у всех, - рассказывает Капшук. – родом с Украины, из рабоче-крестьянской  семьи. Отец водитель, мать доярка, инвалид второй группы. Закончил десять классов. Школа была очень хорошая. После школы поступал в пожарное училище. Батя очень хотел чтобы я стал пожарным. Не поступил. Работал слесарем.

В 1983 году для Виктора пришло время идти в армию. Во время «карантина» офицер-«покупатель» предложил ему стать пограничником. Виктор был только «за». Незадолго до ухода в армию, в село вернулся со службы в погранвойсках односельчанин – Александр Сытник. Он служил на границе с Афганистаном, имел боевые награды. Парня на родине встретили как настоящего героя. Сытник рассказывал о том, что воевал за границей СССР, но ему не очень-то верили, сила официальной пропаганды в то время ещё была сильна. Как будущему пограничнику Сытник подарил Капшуку зеленую фуражку. А всего из его родного села восемь человек отслужили в пограничных войсках, из них четверо прошло Афганистан.

Правда, про Афганистан на карантине речь не шла.

- Офицер сказал, что служить предстоит в Бресте, - вспоминает Виктор. Но всё сложилось несколько иначе… В то время в стране уже знали, что в Афганистане воюет наша армия. Но о том, что в войне участвуют ещё и погранвойска, никому не было известно. Поэтому когда я оказался в Средней Азии, то очень удивился.

После пяти дней, проведенных в поезде, Капшук, в числе остальных призывников, прибыл в учебный центр Тахта-Базарского погранотряда. Там почти сразу стало известно что пограничники воюют «за речкой». Напротив «учебки» размещалась рота по сопровождению колонн, уходивших в Афганистан. Тогда Виктор впервые увидел раненных «оттуда». Но офицеры успокоили молодых бойцов – служить будете на линейных заставах, в Афганистан отбирают только водителей.

В «учебке» Капшук оказался в числе лучших, особенно в беге и подтягивании. Вскоре его перевели в школу сержантского состава.  Перевод Виктор воспринял без особого удовольствия, вопреки присказке: «Який хохол лычки не любит!?», командиром он быть не хотел. Но, надо, так надо!

По мнению Капшука в школе сержантского состава готовили очень профессионально. Спортивная подготовка, ориентирование на местности, стрельба из всех штатных видов оружия. Но главное ему привили там силу воли, способность выдерживать самые тяжкие физические и моральные нагрузки. Даже спустя много лет, после окончания сержантской «учебки», Виктор использовал приобретенные там навыки.  

Обучение в сержантской школе заняло три месяца, после чего Капшука перевели в учебный центр Пянджского отряда, командовать отделением. Но там выяснилось, что все сержантские должности уже заняты, и Капшука перевели в Киркинский погранотряд. По сравнению с Тахта-Базарским и Пянджским отрядами, Киркинский считался относительно спокойным местом.

Когда Капшук прибыл в отряд, то узнал – требуются сержанты в новое, только что созданное подразделение – десантно-штурмовую маневренную группу. ДШМГ, или ДэШа, в просторечии. Офицер-кадровик предложил Капшуку в этом спецподразделении должность командира боевой группы.

- Вот сейчас многие говорят, что советские солдаты не хотели служить в Афганистане, что их заставляли, - размышляет Виктор. – я считаю, что это абсурд! Я лично видел, как все солдаты и сержанты рвались на ту сторону. И не потому что преследовали какие-то корыстные цели. Они действительно стремились выполнить свой долг перед Родиной. И никто никогда не говорил о льготах. Зато каждый хотел себя испытать в боевых условиях. Каждый из нас руководствовался принципом – я не хуже других! Каждый считал, если не я, то кто?!

В ДШМГ командиром Капшук был капитан Лапушко закончивший, в свое время Алма-атинское пограничное училище. Солдаты уважительно называли своего командира не иначе, как по имени и отчеству – Юрий  Михайлович.  Он продолжил обучение, начатое в «учебке», прививая им особые навыки, необходимые в бою. Прежде всего Лапушко научил подчиненных не бояться пуль. Для этого во время занятий он проводил имитацию обстрела. Над головами бойцов стреляли боевыми патронами. При этом каждый из них должен был сориентироваться, откуда ведется огонь, укрыться и ударить в ответ. Уже тогда Виктор уяснил, что «своей» пули не слышно, а те которые свистят, уже пролетели мимо. Эти занятия помогли не цепенеть под обстрелом и позже, в реальных боях спасли немало солдатских жизней.

Кроме того Лапушко научил обнаруживать и преодолевать минные поля, распознавать мины-ловушки, высаживаться из вертолёта, работать с радиостанцией, правильно проводить «прочески» кишлаков. Большое внимание уделялось тактическим приемам, которые в ДШМГ отличались своей спецификой. В ходе боевых действий подразделение дробилась на малые боевые группы из четырех человек, которые могли действовать как совместно, так и автономно. При этом каждая группа обеспечивалась радиостанцией. 

Хотя большая часть перемещений проводилась с помощью вертолетов,  много времени при подготовке десантников уделялось повышению выносливости. Дело в том, что снаряжение каждого бойца ДШМГ зашкаливало за 50 кило. Помимо боеприпасов для личного и группового оружия каждый десантник тащил на себе сухапай и воду на несколько дней, а также дрова, так как в Афганистане зачастую никакого другого топлива не было. 

Особое внимание Лапушко уделял принципам общениям с местным населением – что можно делать, и чего – нельзя.

- Позже мне удалось сравнить мою службу со службой тех, кто воевал в Афганистане в составе Вооруженных сил, - говорит Капшук. – кажется, что мы воевали на разных войнах. У нас было лучше снаряжение и обеспечение. Но главное, у нас гораздо лучше был моральный дух. У нас не было такого отвратительного явление как наркомания. У нас уважали и ценили офицеров. Офицер для нас был мозговым центром. Отношение к офицерам ДэШа было одновременно как к отцу, и матери. Если офицер сумел заслужить наше уважение, то мы делали для них всё что возможно, даже то чего они не знали. Впрочем, в ДШМГ культивировался принцип полной взаимозаменяемости. Каждый сержант мог заменить офицера, каждый солдат – сержанта.

После прохождения дополнительного обучения, Виктор к был назначен  командиром отделения. Командиром его боевой группы был Владимир Поршнев. Это была, своего рода легенда Киркинской ДШМГ. Его множество раз предоставляли к награждению самыми высокими правительственными наградами. Однако, в то время за подвиги в Афганистане награждали скупо. И всё же Поршнев сумел получить заслуженную награду, причём самым неожиданным образом. Уже демобилизовавшись, по дороге домой, сержант умудрился в одиночку обезвредить банду, состоявшую из нескольких вооруженных преступников. За этот подвиг МВД СССР наградило сержанта Поршнева орденом Красной Звезды.

 ДШМГ постоянно жила в напряженном режиме. Первые три дня после возвращения операции отводились на отдых. Хотя отдыхом это время  можно было назвать только условно. В это время бойцы ДэШа занимались чисткой оружия, ходили в баню, готовили ранцы, получали боеприпасы для  следующей операции. Спустя три дня, если не было боевых, боевая группа отправлялась в полевой учебный центр (ПУЦ) для проведения тренировок. В учебный центр, расположенный за семьдесят километров, группа двигалась в пешем порядке, попутно отрабатывая различные тактические приемы.  Благодаря этому уровень боевой подготовки ДШМГ был на самом высоком уровне.

Первая операция, в которой Капшуку довелось участвовать, началась для него несколько неожиданно. Когда его отделение в очередной раз подняли по тревоге, он решил – вновь предстоит выдвижение на ПУЦ. В районе Киркинского отряда местность на советской и афганской стороне ничем не отличалась. Так же как и местное население, которое говорило на одном языке. Разве что афганские кишлаки выглядели беднее. Поэтому когда группа пересекла границу, Капшук не заметил разницы и до последнего момента был уверен, что находится в Союзе.

Группу высадили около кишлака с вертолета, после чего была дана команда окопаться. Рядом с позицией находился кишлак, разделенный дрогой. Одна сторона кишлака считалась мирной, поддерживающей шурави, другая – враждебной. Десантники должны были обеспечивать прохождение по дороге советской колонны и прикрывать её от возможных атак с «вражеской» половины кишлака.

- Стоял конец августа, - вспоминает Капшук. – на полях работали люди, по улицам спокойно, без суеты ходили люди. Я, как положено командиру, выпрыгнул первым, за мной последовали остальные бойцы. Разбежались, залегли, стали окапываться. Местные подошли к нам, с интересом понаблюдали за вертолетами, а после того как те улетели – разошлись по своим делам. Я думаю, ну точно на нашей стороне высадили. Значит – очередная тренировка. Уселся на бруствере и наблюдаю в бинокль за кишлаком. Тут Лапушко мне говорит: «Ты что, болван, чего на бруствере расселся! Сейчас начнется!» И точно, едва стемнело, как у кишлака засверкали вспышки и по нам как следует долбанули!

Душманы стреляли не прицельно, они стремились заставить пограничников ударить в ответ и вскрыть, таким образом, систему огня. Но Лапушко разрешил стрелять только в одном случае – при  непосредственной атаке на позиции. Её не последовало, и едва вражеский огонь затих, командир десантников приказал рыть новую позицию, которую духи в темноте обнаружить не могли. В будущем Капшук убедился – на войне побеждает тот, кто сумеет перехитрить противника. Лапушко умел это делать как никто другой!

Так за ночь десантники не сделали ни одного выстрела. На следующий день когда пошла колонна душманы не сделали ни одного выстрела. Капшуку запомнилось, как во время прохождения колонны к нашим машинам потянулись местные жители: женщины, старики, дети. Советские солдаты бросали афганцам консервы: горох, перловку, гречку. Те в ответ давали лепешки. Это сильно удивляло, ночью из этого же кишлака стреяляли, теперь лепешки дают. Замполит ДэШа капитан Рачук тогда объяснил, что афганцы бывают разные. Одним выгодно с шурави воевать, другим – дружить.

Вернувшись с первой своей операции, Капшук почувствовал себя другим человеком – возмужавшим, уверенным в себе. Он отвечал не только за себя, но и за жизни подчиненных. А ведь на тот момент ему даже не исполнилось девятнадцать! Вскоре ответственность возросла еще – Володя Поршнев ушел на дембель, и Капшук возглавил боевую группу. На прощание Поршнев отдал ему свой трофейный лифчик и напутствовал: «Витя, я тебе оставляю группу номер один. Так что постарайся, чтобы она и дальше была первой!»    

Самым обидным было остаться «в резерве». Эта участь доставалась только больным, или раненым. Остальные стремились попасть на «боевые» всеми правдами и неправдами. Перед каждой боевой операцией все больные массово выписывались, из госпиталя. Бойцы ДэШа делали все, лишь бы вылететь со своими на «ту» сторону. Ещё худшим наказанием был перевод из состава десантно-штурмовой группы на линейную заставу - «в тыл».   

Киркинская ДШМГ работала не только напротив участка своего отряда, но и других: Тахта-Базарского, Пянджского, Московского. Вместе с другими пограничными подразделениями десантники-киркинцы всегда шли в авангарде. Капшуку особенно запомнилась одна из операций 85-го года. В ней ДШМГ участвовала в штурме крупного ущелья, в котором располагалась крупная база душманов, подчинявшихся Ахмад Шаху Массуду. Поначалу её с наскока пытались взять части 40-й армии. Попытка оказалось безуспешной. Для второй попытки была создана мощная группировка из частей 40-й армии, пограничников и афганских вооруженных сил.

Перед началом операции замполит довел до личного состава ДэШа, что душманами командовал опытный полевой командир, в прошлом офицер афганских правительственных сил, закончивший Советском Союзе военное училище, а затем переметнувшийся на сторону врага. Духовская база была прекрасно оборудована в инженерном отношении и была способна держать длительную осаду. Большинство укрытий и огневых точек были вырублены в скальном грунте и соединены между собой тоннелями. Вход в ущелье был узким и простреливался с многочисленных позиций ДШК. Пробиться через огневой заслон могли только самолеты, но их бомбы не наносили позициям серьёзного вреда. Вертолёты с десантом попадали под шквальный огонь и возвращались с повреждениями. А на подходе к ущелью располагались два густонаселенных кишлака, в которых сидели духовские наблюдатели, сообщавшие о малейших передвижениях шурави.

 Группу Капшука высадили в стороне от кишлаков с задачей пройти вдоль ущелья и провести разведку. Группа разделилась на две подгруппы, прочесывавшие обе стороны ущелья.

- Во время разведки обе группы видели друг друга, но их разделяло довольно приличное расстояние, - вспоминает Виктор. – Не помню почему, но мне понадобилось перейти из одной группы в другую. Взял рацию, автомат и пошел. Уже когда был в самом низу ущелья, услышал шорох. Я залег. Смотрю – идут духи, пять человек.

Как позже оказалось, духи шли к нескольким танкам, которые накануне побросали сорбозы. Афганские танкисты пытались войти в ущелье самостоятельно, но напоролись на минное поле. Танкисты повылазили через нижние люки и бежали, оставив боевые машины. Группа душманов, на которую напоролся Капшук, должна были подорвать брошенные танки.

Капшук связался по рации с обеими группами и спросил, видят ли они противника? Но те не видели – духи были в мертвой зоне и не просматривались сверху. Сержант указал, в каком направлении вести огонь. Когда группы начали стрелять, он стал корректировать огонь. Духи заметались по дну ущелья и двинулись прямо на сержанта. Ему ничего не оставалось, как ударить по ним из автомата.

 - Если бы они поняли, что я только один, то мне не поздоровилось, - рассказывает Виктор. – но, к счастью для меня, духи были напуганы неожиданным огневым налётом и увидев меня бросили оружие и сдались. Я взял их на прицел. Скоро спустились наши. Лапушко сначала на меня «наехал», мол, за каким чёртом тебя сюда понесло! А потом сказал «спасибо».

 В ходе последовавшей затем операции ущелье было-таки занято советскими войсками. На разгромленной духовской базе оказались огромные залежи самого разного оружия. На одном из складов командир ДШМГ обнаружил несколько ящиков с необычными гранаты – черными, украшенные изображением змеи. Как оказалось гранаты были снаряженным отравляющими веществами. Лапушко связался с командованием и доложил о находке. Ему было приказано передать сорбозам все трофеи, за исключением этих самых гранат. Доказать, что душманы применяли химическое оружие было важно. Неожиданно афганские военные потребовали отдать им и ящики с  гранаты. Пограничники заняли оборону, отдавать добычу сорбозам они не планировали. Лапушко с переводчиком долго беседовали с ними, прежде чем удалось убедить их оставить гранаты пограничникам.

После этого неприятного инцидента пограничники помогли сорбозам загрузить трофеи на автомобили. Получилась довольно большая колонна набитая оружием и боеприпасами. После этого пограничники загрузились в вертолеты и отправились в отряд. Они уже почти долетели до госграницы, когда вертолеты получили команду вернуться.

- Когда приземлились, - вспоминает Виктор. – то увидели, ту самую колонну. Машины стояли брошенные, большинство солдат и офицеров перебиты, оружие пропало. Я так понимаю, что произошло предательство. Одна часть сорбозов перебила другую, после чего переметнулась к духам.

Такая та была война…

По мнению Капшука суть затяжного конфликта в Афганистане был в столкновении цивилизаций. Страна жила по средневековым принципам и вовсе не желала переходить к социализму. Неудивительно, что многие противоречия были просто неразрешимы. Бывало, пограничники брали в плен духа, передавали его афганским властям. Он оказывается чьим-то родственником, переодевается в форму и вот уже готов солдат правительственных войск. Большинство афганцев шли в моджахеды? Вовсе не по идеологическим причинам, а просто подзаработать. Калым за вторую жену заплатить, расплатиться с долгами. Шурави пытались афганцев лечить, но те отказывались, мол, Коран запрещает. Афганским крестьянам раздавали байскую землю, но те отказывались на ней работать, так как она в течение столетий принадлежала байскому роду. А чужое в Афганистане лучше не трогать.

- Привыкать к реалиям той страны было не просто, - размышляет Капшук. – вот идет женщина в парандже. А вдруг, под паранджой скрывается мужчина? Пропустишь его, а он в спину выстрелит. Сколько таких случаев было! Но замполит нас строго учил – не уверен, не трогай. Нет хуже для афганца оскорбления, чем дотронуться до женщины. Правда со временем мы научились хорошо отличать, кто скрывается под паранджой. С женщинами старались не воевать, но с восемьдесят пятого года ожесточение дошло до того, что среди духов появились и женщины. А женщины в бою упрямы. Если мужик под огнем переползет, укроется, до женщина будет фанатично стрелять до последнего, пока её не уложишь.

В ходе боевых действий десантникам каждый раз приходилось действовать не стандартно. Одна операция не была похожа на другую. Виктор вспоминает, как его группе довелось штурмовать очередную базу на самой границе с Пакистаном. Она, как обычно находилась в глубине ущелья, вход в которое прикрывался крупнокалиберными пулеметами. Наскоком её было не взять. Лапушко поставил Капшуку задачу: ночью скрытно обойти позиции душманов и на рассвете ударить по ним с тыла. Поскольку духи прослушивали эфир, перед выходом капитан передал по радиостанции для первой боевой группы фальшивый приказ – выдвинуться и поставить «сигналки».

Под покровом темноты Капшук повел свою группу к руслу реки. Но карта оказалась неточной. В темноте группа сбилась с маршрута. Когда стало светать, пограничникам стало ясно, что они забрели на пакистанскую территорию. Но не было бы счастья, да несчастье помогло – с афганской стороны база имела минимальное прикрытие.   

- Лапушко меня по рации спрашивает: «Ну как, поставил «сигналки»? - вспоминает Капшук. – что ему ответить?! Я говорю: «Не пойму какие «сигналки» ставить – красные, или зеленые». Лапушко замолчал на секунду, потом открыто спрашивает - ты где?! Я отвечаю – посередине. Он всё понял, и говорит – пошуми там, как мы начнем. Тут, что называется, настал момент истины. Едва рассвело, наши пошли, а мы ударили с тылу. У духов началась неразбериха паника, они заметались. Благодаря этому взяли мы эту базу почти без потерь.

На базе были обнаружены склады с оружием и боеприпасами, а также что-то вроде кустарного патронного производства. Пока основная часть ДэШа вела проческу базы, Виктор со своими бойцами оставался на линии афгано-пакистанской границе Неожиданно он заметил, как в сторону границы двигается группа из трёх человек. Сержант поначалу решил, что это уходят бандглавари. Он дал команду перехватить беглецов. Когда их задержали, то оказалась что это съемочная группа западного телевидения. При себе иностранцы имели камеру, монитор, аккумуляторы и видеоматериалы, повествующие о борьбе афганских повстанцев с шурави. Среди журналистов была даже одна женщина-корреспондентка. В условиях той, пропагандисткой войны, что шла вокруг Афганистана, это было большой удачей!

За это Капшука вновь представили к награде и дали отпуск. Но в отпуск он не поехал – прикинул, пока доедет, пока вернется, дома останется побыть  всего ничего. Получится как в фильме баллада о солдате. Решил провести отпуск при части. Но бездельничать не получилось. Как только началась очередная операция, Виктор вылетел с остальными, забыв про свой отпуск.

                                              ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ..........